Любой марш, или манифестация занимают общественное пространство и частично его себе присваивают. Унионистские марши доказали что есть достаточно молодежи, которая хочет объединения Молдовы с Румынией. Антиунионистские марши были скорее ради противостояния, чтобы показать, что те, которые против – существуют. Но за спинами антиунионистов стоят силы, которые могут прибегнуть и к другим мерам и действиям, более серьезным.
Унионистские марши могут иметь непредсказуемые последствия. Недавно я стал свидетелем одной неловкой сцены в троллейбусе: молодого билетера перебил в грубой форме на русском языке другой молодой человек. Насколько я понял, кондуктора обвиняли в том, что он не хотел говорить на русском. Возмущенный резко перешел на румынский и спросил: «Ты кто вообще такой? Кричал и ты вместе со всеми «мы румыны»? Ты румын?». Несколько пожилых людей поддержали возмущенного и сказали, что раз на билетах написано на русском, то и кондуктор должен говорить на русском. Как в романах Ильфа и Петрова: одни поднимаются, другие опускаются, а ссора остается. Но больше всего меня поразила та ненависть, с которой возмущенный кричал: «Мы что, румыны? Мы не румыны». Билетер долго молчал, а потом сказал с безразличием: «Если ты молдаван – оставь меня в покое…». Разговор был прерван коренастым человеком, который сказал возмущавшемуся, что сейчас он с ним выйдет. После этого больше никого не интересовало, на каком языке говорит кондуктор.
Я много раз себя спрашивал: в чем смысл унионистских маршей и не нашел другого ответа, кроме как для того, чтобы показать, что в Кишиневе есть молодежь, которая думает унионистски. Только такие марши – не для детей. Может выйти 100000 человек на улицу с возгласами об объединении с Румынией, но этого будет мало. Тема объединения намного более сложная. Очевидно одно: объединение по типу тех, которые были в 20 веке – не возможно. А попасть под очередное влияние России, из-под которого выбраться будет очень сложно – очень даже возможно. И тогда и мечтать нечего о вступлении Молдовы в ЕС.
