„Des lacșo, buciau Ione”
Если вам случится когда-нибудь попасть в место, населенное ромами, и вы будете умирать от жажды, то чтобы удивить местных, постучите в калитку и скажите человеку, который вам откроет: „Des lacșo, buciau Ione. Dăman pani”. Это значит: «Здравствуйте, меня зовут Ион. Дайте воды, пожалуйста». Но даже в этом случае, возможно, вас не поймут, потому что некоторые ромы стали забывать свой язык. В селе же Урсарь вас поймут однозначно, потому что именно здесь меня научили просить кружку воды на цыганском. Село относится к коммуне Буда, район Кэлэраш. Населенные пункты расположены тут так близко, что Урсарь можно перепутать с магалой. Нам хватило десяти минут, чтобы пройти село от одного конца до другого. На хребте холма стоят два ряда домов: одни недавно построенные, с новыми крышами и крепкими заборами, другие – скорее времянки с дощатыми заборами, которые может унести ветер при первой же буре. Появление в селе журналистов ничуть не удивило ромов. Они говорят, что до нас уже были и съемочные группы из Молдовы, и из-за границы. Многие хотели узнать, откуда ромы берут деньги.
«Бросили музыку и взяли участок»
Урсарь – очень простое село, здесь нет шика, как в Сороках. Жителей села волнуют те же проблемы, что и всех граждан Молдовы, и каждый справляется с ними «по способностям».
На рынке в Кэлэраше, кто желает купить саженцы, может обращаться к семье Николай. Это единственная семья в Урсарь, которая занялась мелким бизнесом в сфере сельского хозяйства. Вот уже четыре года семья занимается выращиванием и продажей роз и саженцев яблони, айвы, сливы, персика и абрикоса. Григорий Николай, или Гриша Станчу, как его знают в селе, рассказывает, что идея пришла от его сына, которого тоже зовут Григорий. У того есть друзья в Оргееве, которые научили его, что надо делать, а затем он втянул в бизнес всю семью. «До этого я работал в Украине, на сборе арбузов, 20 лет в Николаевском районе проработал. Там меня все знали, я работал, как полагается. Затем нам больше не разрешили привозить арбузы в Молдову. И мы решили взять землю здесь, на месте», – рассказывает Григорий. Все его братья и дети работают на плантации. Саженцы продают либо на рынке в Кэлэраше, либо сразу тем, кто заказывает партию саженцев. В молодости братья Николай были известны, как хорошие музыканты. «Бросили музыку и взяли участок. Вот весной пойдут розы и будет работа, а так деньги рекой не текут. У нас тут никто не ходит павлином, у нас работящие цыгане, с тех пор как мы помним», – подтверждают братья Григорий и Василий.
Григорий Николай работает на собственной плантации саженцев
«Работаю по дням»
Такое ощущение, что когда большинство молдавских эмигрантов работали в Россия и Италия, некоторые из урсайских ромов ездили на сезонные заработки в Украину. Во всяком случае, так мы поняли из разговора с местными жителями, которых встречали на улице. Елена Тику, например, зарабатывает себе на жизнь, работая в поле по три-шесть месяцев в соседней стране. Но больше не может уезжать далеко от дома, потому то у нее двое маленьких детей, из которых одному сделали операцию и теперь за ним нужен уход. «Мы живем в халупе не дай боже. Днем иногда работаю по селам. Но все сложнее. Стареем и набирается болячек», – говорит женщина. Зимой, когда мало работы, вся семья выживает на тысячу леев пенсии, которую получает муж. Ее старшие дети, уже замужние девочки, тоже тяжело выживают, но когда получается – помогают. Мы расстались с Еленой на остановке на краю села, женщина села в маршрутку до районного центра.
В ожидании маршрутки на Кэлэраш
«Лучше в кузнице, чем в Москве»
Село Урсарь не было бы по-настоящему цыганским, если бы в нем не жил как минимум один кузнец. На деле же их больше. Одни делают ворота, другие – сапы. Григорий Ала тоже попытался найти удачу в Москве, но работы не оказалось, и он вернулся домой ни с чем. Поэтому теперь Григорий предпочитает ковать железо в кузнице. «Делаю сапы, что угодно. На хлеб и на сигареты хватает. Я научился у своего отца. Это не сложно. Но если не работаешь – не ешь. Если воруешь – посадят. Другой работы у меня нет. Я не много учился, вообще отец меня больше заставлял пасти коров в поле. Выучился и я подписываться, но разве то подпись, пару закорючек», – смеется кузнец. Мы хотели посмотреть кузницу, но он сказал, что там слишком много грохота и он не хочет, чтобы его фотографировали. Его сын помогает ему в мастерской и, наверное, переймет тоже мастерство отца, как и Григорий Ала перенял у своего.
«Все равно цыганом остаюсь, не французом»
По-другому сложилась судьба у Георгия Парапир, тоже сына кузнеца. Несколько лет он работал в Москве. Сначала занимался тем, чему отец научил: бил по наковальне в Москве и Санкт-Петербурге, но потом пришлось перепрофилироваться и выучиться строить дома, чтобы лучше зарабатывать. Но падения российского рубля заставляет его задуматься. Пока что он не собирается уезжать в другую страну, но и в Молдове зарплаты его не устраивают. Мы спросили, если его обижает, когда ему говорят «цыган». «Мне все равно, как меня называют, цыган, или ром. Все равно цыганом остаюсь, не французом. Главное, человеком быть. Среди нас есть разные люди: и хорошие, и плохие, богатые и бедные», – говорит Георгий. И гордится тем, что его дети говорят уже на трех языках: румынском, русском и цыганском.
Примар коммуны Буда, Лилиан Готкэ, рассказал, что село Урсарь появилось на землях знаменитого кишиневского мэра Карла Шмидта, у которого были участки в кэлэрашском регионе. Он нанял несколько семей ромов, которые потом стали основателями села. Старая легенда гласит, что в селе жили крепкие и здоровые люди, как медведи. От этого и пошло название села («urs» – «медведь»). Сейчас в селе проживет около 320 человек. В населенном пункте даже нет магазина. Все учреждения находятся в коммуне Буда, находящемся на расстоянии примерно одного километра от села. Но люди уже хотят провести сюда воду, газ и интернет.
Ион Маковей
