Normal
0
false
false
false
MicrosoftInternetExplorer4
/* Style Definitions */
table.MsoNormalTable
{mso-style-name:”Table Normal”;
mso-tstyle-rowband-size:0;
mso-tstyle-colband-size:0;
mso-style-noshow:yes;
mso-style-parent:””;
mso-padding-alt:0cm 5.4pt 0cm 5.4pt;
mso-para-margin:0cm;
mso-para-margin-bottom:.0001pt;
mso-pagination:widow-orphan;
font-size:10.0pt;
font-family:”Times New Roman”;
mso-ansi-language:#0400;
mso-fareast-language:#0400;
mso-bidi-language:#0400;}
Интервью с проффесором Даном Дунгачу, директором Института Политических Наук и Международных Отношений Академии Румынии.
– Господин Дунгачу, каково было Ваше отношение к тому, что Парламент РМ 12 июля запретил использование коммунистических символов.
– Это похвальное решение, даже если ему суждено было осуществиться только через 20 лет, в отличии от стран Балтии, например, которые избавились от него намного раньше, сразу же после распада СССР. С приходом в Молдове к власти Альянса, Европе было заявлено, что коммунистический режим негативно повлиял на «сегодняшнее» страны.
– Как Вы объясните то, что Альянсу удалось прийти к согласию в вынесении этого решения, ведь они постоянно конфликтовали между собой?
– Не у всех были одинаковые мотивы. Дело в том, что до 2009 все оппоненты Воронина находились как бы под одним колпаком, и каждому из них не нравилось что-то свое. Это был идеологический антикоммунизм, а не прагматический. Антикоммунизм, а фактически анти-ПКРМизм были связующим звеном для представителей Альянса. Потом у каждого начали появляться свои интересы. И только Либеральная партия вела борьбу против коммунистов последовательно. Остальные же две партии периодически кокетничали с ПКРМ и оставляли для них открытые двери, но ничего не вышло и в итоге они подключились к инициативе ЛП. После образования Альянса, ПКРМ оставалась для них основной оппозиционной силой, а после принятия этого закона и искоренения коммунистических символов, они несомненно потеряют часть своего влияния на электорат. Для оставшихся двух партий проект закона, предложенный либералами, стал возможностью обезопасить друг друга от того факта, что теперь кто-то из них сблизится с коммунистами.
– Кто выиграет и кто проиграет в итоге?
– Из Альянса все выиграют. Но интересно посмотреть, как каждый из них себя поведет: ДПМ останется безынициативной вместе с ЛДПМ, а у ЛП будут проблемы с трактовкой термина «нацизм», особенно применительно к случаю с Молдовой.
– Сойдет ли с политической арены ПКРМ?
– Это преувеличенное заключение. Понятно, что удар по партии серьезный, но исчезновение ПКРМ с политической арены стоит искать в понимании того, что такое ПКРМ. После последних выборов русскоязычное население стало больше интересоваться политикой и естественно, многие из них предпочитают партию коммунистов, неважно, с символикой, или без, а просто как основного защитника русскоязычной части населения. Но, тем не менее, можно сделать вывод, что в Молдове борьба с коммунистической партией имеет не только политическую и социо-экономическую основу, но «самоидентификационную».
– Есть ли хоть какой-то шанс на существование у маленьких партий, появляющихся у нас в последнее время?
– Не думаю, потому что избиратели у нас ценят только зарекомендовавших себя политиков, а остальным доверяют с трудом. Может случиться, что появятся «левые» патриоты, подобие ЛДПМ со стороны оппозиции, но это только теоретически, потому что в этом случае это должны быть «левые» без русских, а здесь это невозможно себе представить. А мелкие партии у нас если и будут активными, то только на экранах телевизоров, а не в жизни.
– Некоторые политические комментаторы говорят, что такое решение Альянса еще больше разделяет общество. Как Вы это прокомментируете?
– Общество не должно служить государству, это противоречит демократии. Государство – это не неприкосновенность, а «соцконтракт» между согражданами, которые решают, какие свободы им нужны, а государство служит людям. Поэтому гражданам решать, сохранить независимость, или вступить в Евросоюз, быть федерацией, конфедерацией, или унитарным государством. Дело в том, кого окажется большинство. В демократии нет понятия «священный», священным может быть только человек со своими социальными запросами. Но в случае с Молдовой давления и различия внутри социума очень сильные.
– Есть ли будущее у переговоров по этому поводу?
– Есть, но мне кажется, что переговоры эти будут не очень оптимистичными. Будущее неоднозначно. Молдова решила играть в разговоры, без последующих политических действий. Будущее за переговорами без (гео)политики, что идет вразрез с официально выбранной позицией Кишинева.
